image image image image image
Загружаем курсы валют от minfin.com.ua
Загружаем курсы валют от minfin.com.ua

Внутренняя кухня журналистики: история и современность

МАН1 (Копировать)Когда у специалиста почти полувековой опыт работы в СМИ, ему легче, чем молодым коллегам ориентироваться в современной журналистике. Потому что есть с чем сравнивать, есть наработанные способы и методы преодоления проблем, решения сложных вопросов, которые то и дело возникают у людей творческих. И наши вопросы к Александру Андрущенко были рассчитаны именно на то, что он откровенно расскажет о «внутреннем мире» своей профессии. 

— Легко ли преодолевать груз прошлого в нашем быстро меняющемся мире? Ведь журналистика как профессия, очевидно, кардинально изменилась за то время, что вы ей отдали.

— Не знаю, как с этим справляются другие ветераны СМИ, а мне всегда помогает одно простое правило: надо постоянно учиться. Учиться у коллег, следить за тем, какие тенденции становятся у профессионалов масс-медиа превалирующими. Нельзя никогда говорить самому себе: я уже все умею! Помню, в 1972 году, получив диплом военного журналиста, я уже хорошо представлял себе, что впереди у меня не только работа, но и учеба. Я выписывал журнал «Журналист», библиотечку журналиста, в которой были учебные брошюры с теорией по разным разделам профессии – от практических советов по разработке жанровых материалов до способов избавления в своих материалах от различных штампов, клише. Причем учеба, вернее, самостоятельное профессиональное развитие в журналистике предполагает и расширение своих познаний в сопредельных областях. Например, надо обязательно следить за литературными, театральными, кинематографическими новинками. Желательно знать, что происходит на эстрадных площадках, причем как в мире, в стране, так и в родной области, родном городе. Я уж не говорю о политике. В какой бы сфере ни работал корреспондент или редактор, он должен быть в курсе того, что происходит в партиях, общественных структурах, органах власти. Это фактически основа для понимания и осмысления своей работы: куда ты движешься, на чью мельницу вольно или невольно льешь воду, каковы возможные последствия твоей деятельности. Очень короткие и очень емкие эти два слова: быть в курсе. А сколько приходится отдавать этому сил и времени! Но ничего не поделаешь – таковы законы профессии. По ним журналист живет не вчерашним и даже не сегодняшним, а завтрашним днем. Он сегодня или в эту минуту знает то, что еще никто не знает. И что узнает город, область, страна или даже мир минуту или день спустя. И в этом большая загадка и большая притягательная сила нашей профессии. И большая ответственность. Ведь из информационных и аналитических материалов выстраивается второй, виртуальный мир, который помогает каждому человеку и обществу в целом ориентироваться в реальном мире. И тут даже маленькие ошибки или искажения могут привести к катастрофическим результатам.

— А какая журналистика вам больше по душе — та, которой вы занимались в молодости, или современная?

— Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Во все времена в моей работе были свои положительные и отрицательные стороны. Было то, что мне нравилось, но было и то, от чего душу воротило. К примеру, в советское время о многих недостатках писать было просто запрещено. Приходилось добиваться желательного результата, пользуясь иносказаниями, эзоповым языком, прибегая к различным ухищрениям. И некоторые асы проявляли чудеса изворотливости. Потом мы в своей среде, обсуждая их материалы, говорили: «Ты смотри, как написал, прохиндей! И все всем понятно, и цензура не подкопается!» Такие мастера слова особо ценились в редакциях. Как правило, это были фельетонисты или авторы так называемых проблемных материалов. Признаюсь, и я был в их числе. Сегодня, когда таких формальных запретов нет, можно писать практически обо всем прямо, без экивоков. И фельетоны, памфлеты исчезли из изданий. А жанр этот был очень популярным у читателей! Если говорить о жанрах журналистики, то тоже есть с чем сравнить современность и прошлые годы. Раньше высоким классом считалось четко выдержать все требования, предъявляемые к определенному жанру. Скажем, к репортажу. Как меня учили когда-то опытные редакторы, написать надо было так, чтобы читатель почувствовал «запах» события, его атмосферу. Этот материал требовалось выстроить по определенным канонам. И так же со статьей, с очерком, с интервью и другими видами материалов. И не дай Бог нарушить канон! Теперь к жанрам отношение иное. Помню, в 2000 году, когда я редактировал мелитопольский выпуск «Теленедели», пришлось бывать в Киеве в штаб-квартире этого издания, которое возглавлял ныне известный политик Борис Ложкин. И там на одном из семинаров главный редактор киевского издания «ТН» некто Вознесенский сказал о том, что якобы в современной журналистике есть только два жанра: большая информация и маленькая. Я тогда не выдержал и сказал приблизительно следующее. Есть информация, в которой герой рассказывает о себе, отвечая на вопросы журналиста. И мы эту информацию называем интервью. А есть информация, где журналист сам пишет о герое, побеседовав предварительно с ним и с теми, кто его знает. И эту информацию мы называем очерком. Так не проще ли так и называть эти виды информаций, чтобы не тратить времени на лишние объяснения? Однако сейчас речь идет не столько о названиях жанров, сколько о стирании границ между ними. И потому в современном материале можно в очерке увидеть элементы репортажа, а в репортаже – интервью и т.д.

— А как вы сами относитесь к такой трансформации основ профессии?

— Вы знаете, спокойно. И даже иногда выступаю за ускорение процессов модернизации. Потому что таковы требования времени. Огромное влияние на профессиональную журналистику сегодня оказывает сфера любителей. Это и социальные сети, и общественные активисты, становящиеся блогерами, и интернет в целом, который заполняется в основном очень неряшливыми текстами, часто напоминающими школьные сочинения в лучшем случае троечников. Однако часто это выглядит свежо и неподдельно, привлекает внимание посетителей сайтов и рождает у профессионалов желание подражать такому наивному отражению действительности. Что приводит иногда к очень хорошим результатам, в том числе и в процессе размывания границ жанров. Но я не устаю повторять молодым коллегам: чтобы переступать границы жанров, надо знать, где они находятся. Иначе можно оказаться в глубокой чаще непрофессионализма. Ведь что делает в первую очередь человека профи? Это знание стандартов и умение их выполнять. Все остальное – это дилетантство. Правило: пиши, о чем хочешь, пиши, как Бог на душу положил – это не для мастеров. Даже такие творческие натуры, как, например, художники, сначала осваивают азы – грунтовку холста, способ нанесения мазка кистью. Без подготовленного по всем правила холста, без умения смешивать и наносить краски нельзя стать ни импрессионистом, ни абстракционистом, ни сюрреалистом. И тут опыт старых мастеров может быть очень и очень кстати. В то же время нельзя не учитывать и современных течений, современных требований, современных реалий. Вот все мои коллеги хорошо знают, что в информации нужно ответить как минимум на три вопроса: что? где? когда? Но появился на телеэкранах такой вид сообщения, как «бегущая строка». Оно держится редакторами в течение нескольких часов, затем заменяется следующим. И здесь ответ на вопрос «когда» просто не нужен. И так всем ясно, что не вчера. На интернет-сайтах в блоке новостей даже указывают часы и минуты появления информации. Приблизительно также в радионовостях. Помню, в 1997 году радио «Южный простор», где я работал редактороминформационных программ, сотрудничало с Би-Би-Си. Как-то готовил информацию об интересной находке на Каменной Могиле для украинской службы в Лондоне. И надо было что-то уточнить. Я попросил времени до следующего дня. Однако лондонский редактор вежливо спросил: «Вы думаете, завтра это будет актуально?» Это был хороший урок для меня.
— Что вы можете сказать о непредвзятости информации, которую распространяет то или иное СМИ?
— Мы много слышим ярких слов о том, что информация должна быть непредвзятой. Думаю, что люди, которые утверждают это, никогда не занимались журналистикой. Тем более современной журналистикой. Потому что предвзятость информации характерна для любого СМИ. Она начинается с отбора сообщений редакторами. По каким критериям идет этот отбор? Об этом знают только сам редактор и тот, кто имеет над ним власть. И отчитываться эти люди ни перед кем не должны, почему та, а не эта информация появилась в конкретном СМИ. Дальше идет речь о способах подачи этой информации: для газеты – на какой полосе, в каком виде, с упором на какие нюансы; для ТВ — какая картинка будет сопровождать слова за кадром, порядок появления этих картинок, к кому корреспондент с микрофоном подойдет для получения разъяснений. Все это дело, как говорится, творческое. Скажу больше: два корреспондента об одном и том же событии не напишут одинаковых информаций, как бы ни старались. Человеческий мозг – вещь индивидуальная и неповторимая. Поэтому говорить о непредвзятости информационного потока в любом СМИ не приходится. Можно говорить о редакционной политике, которая и проявляется в отборе информаций и других материалов и их подаче.

— Сегодня много говорят о том, что в период войны с Украиной содержание российских СМИ – это в значительной степени пропаганда, а не информация. Что вы думаете об этом?

— Я уже говорил, что содержание материалов любого СМИ определяет информационная политика. Однако в большинстве российских СМИ, которые мне удается отслеживать, информационная политика уже давно превратилась в политику пропагандистскую. Что это означает? Применяются особые приемы. К примеру, для информации берется не один факт, а несколько. Они подаются таким образом, чтобы оказать скрытое давление на человека, который должен определить свое отношение к главному событию информации. Часто сопутствующие факты сомнительны, ссылка на источники информации отсутствует. Еще один прием – комментаторы факта подбираются только с одной точкой зрения при отсутствии противоположной, которая есть в обществе. Эту противоположную заменяет нейтральная позиция либо мнение, вообще лишенное здравого смысла, над которым можно только посмеяться. Роль такого поставщика бессмысленных комментариев часто выполняют одиозные фигуры типа Жириновского. Я уже не говорю о чисто фейковых, придуманных случаях, которые выдаются за действительно бывшие в реальной жизни. Например, известный сюжет о распятом мальчике из Славянска. Далеко не каждый потребитель такого рода подделок имеет возможность проверить, а был ли мальчик. А на первый взгляд получается очень убедительно. Особенно для неискушенного зрителя, к тому же солидного возраста, привыкшего с советских времен абсолютно доверять СМИ. Должен сказать, что и я очень редко, но попадал на эту удочку. Потом беспристрастно проанализировал, почему оказался таким доверчивым. И пришел к выводу, что человек готов полностью доверять непроверенной информации,если она подтверждает его умозаключения в данной сфере.

— А что украинская журналистика сегодня предпринимает, чтобы развеять российскую пропаганду?

— Сразу скажу, что бороться с пропагандистской политикой того же Кремля средствами информационной политики неэффективно. Мы же, четко определив для себя приоритетом демократические ценности, в том числе и в журналистике, не имеем права скатываться к собственной однобокой пропаганде, не должны копировать приемы машины оболванивания людей, какими бы эффективными они ни казались. Хотя, признаюсь, так и хочется иногда поступить таким же образом. Поэтому приходится себя сдерживать, учиться на ходу. А это очень сложно. Вот все кричали, что новое министерство информации, так называемое «минСтець» по фамилии его руководителя, якобы превратится во что-то, схожее с министерством пропаганды Геббельса, будет всем навязывать свою волю. Но ведь этого не вышло. Более того, эта структура до сих пор не добилась минимально возможного – чтобы во всех районах Донбасса люди могли принимать украинские теле- и радиопрограммы. Так что пока мы в этой эфирной войне успехов имеем очень мало. Правда, некоторые удачные программы появились на таких каналах, как ICTV, «1+1», Первом национальном. И это обнадеживает.